Сергей Лукьяненко - Глубина [сборник]
— Тысячелетняя война садистов и мазохистов! — радостно подхватывает Падла. Он, похоже, готов веселиться по любому поводу. — Французское княжество «La profondeur» предъявило ультиматум Вольному Союзу Системных Администраторов!
— Любители стратегичек против… против… — Пат подпрыгивает на месте, не в силах найти достойного неприятеля.
— Против поклонников «тетриса»! — Падла вдруг замолкает. Мрачно смотрит на меня: — Да. Как в жизни, выходит, станет?
Я киваю:
— Глубина стала для мира свободой. Новой свободой, равной которой не было и быть не могло. Ее душили, травили, регламентировали. Ничего не вышло. Глубиной пугали, глубиной клялись, глубину старались не замечать. Ничего не менялось. Диптаун рос. Все больше и больше людей входили в виртуальность, начинали там работать и развлекаться. И страх смерти ничего не изменит. Наверное, не изменит. Просто добавит всю грязь, что есть в реальной жизни. Настоящие правительства, настоящая полиция, настоящая армия. Настоящие похороны.
— Как много времени у нас есть? — спрашивает Маньяк.
— Все зависит от того, ищет ли враг похищенный файл.
Я сам не замечаю, как легко произношу слово «враг».
Слово, которому в Диптауне раньше не было достойного применения.
— Как быстро можно пройти «Лабиринт Смерти»? — Шурку, похоже, вопрос времени тоже тревожит в первую очередь.
— По мнению Крейзи Тоссера — за несколько месяцев. За месяц, в лучшем случае. Я думаю…
Все снова смотрят на меня. Пат даже открыл рот.
— Думаю, у нас есть на это двое-трое суток.
Жду смеха, но никто не смеется.
— Давно не играл, — вздыхает Чингиз. — А когда-то… помнишь, Сашка?
Маньяк покусывает губу, вопроса он не слышит:
— Так… мне надо поесть, отоспаться и перенастроить машину… Часов через восемь-десять начнем, ага?
— Ёшкин свет! — вопит Падла. — Так что, для спасения мира надо хорошенько в игрушки поиграть?
— Только попробуйте меня не взять! — Пат кидается вперед, хватает меня за куртку. — Вот только попробуйте! Сами пожалеете! Я же игры лучше вас всех знаю! Чингиз, скажи им! Чинга!
И в этот миг где-то далеко-далеко хлопает дверь.
Секунду Чингиз еще улыбается, глядя на Пата. Потом его лицо обретает странное, настороженное выражение:
— Леонид, Саша! Вы слышали что-нибудь?
— Стук. Дверь вроде… — Маньяк медленно делает шаг от стекла к винтовой лестнице.
— Значит, это здесь. В виртуальности. — Чингиз немного расслабляется.
— Чингиз, кто может войти в этот дом?
— Ключей не знает никто, кроме меня, Пата и Падлы. — Новый русский хакер делает легкое движение рукой и извлекает откуда-то из-за спины длинноствольный пистолет. — От меня они никуда не уходили.
— Я не давал! — вопит Пат.
— Гад буду, никому не давал! — ревет Падла.
Ой-ей-ей.
А дела совсем плохи?
Маньяк нехорошо щурится и крадучись идет к винтовой лестнице. При этом он достает из кармана маленький перочинный ножик.
В жизни не поверю, что над этим изделием фирмы «Victorinox», в рекламных целях распространяющимся в глубине бесплатно, не поработали его шаловливые ручки.
Смотрю на Падлу — у того в руках пустая пивная бутылка. Откуда? Мы же пили пиво из бочек!
А короткий винчестер, который Пат торопливо собирает, свинчивая казенную часть с прикладом, крепя ствол и одновременно запихивая патрон? Где он его прятал?
Возникает ощущение, что я голый. Достаю револьвер Стрелка, и ощущение пропадает. Нет, не фиговые листочки использовали Адам с Евой, чтобы прикрыть наготу от Бога. Сделали себе по дубинке — и сразу стыд пропал.
— Я бы посоветовал тебе выйти, — негромко говорит Чингиз. — Ты единственный из нас, кто может это сделать в любой момент.
— И что? — Я не отрываю взгляд от лестницы, за перилами которой притаился Шурка.
— Возможен вариант, что ты останешься единственным свидетелем, — очень серьезно отвечает Чингиз. Делает шаг, заслоняя собой Пата.
Он не шутит.
Вот только меня уже захлестнула багровая волна ярости.
— Я Стрелок… — говорю я.
Даже в этом теле я был и буду Стрелком.
Мы стоим так почти минуту. Ждем. Потом Маньяк выпрямляется, заглядывает через перила вниз, пожимает плечами, вопросительно смотрит на Чингиза.
— Пошли, — решает хозяин.
Он делает шаг вперед, я двигаюсь следом. Падла остается на месте, крепко схватив протестующего вполголоса Пата.
И вот в этот миг все и происходит.
Движение — рывок — серая тень взмывает над ступеньками.
Маньяк коротко размахивается — и безобидный перочинный ножик в полете превращается в копье из голубого света. Визитер пытается уклониться, но луч пронзает его, отбрасывает к дальней стене. Там он и замирает, пришпиленный, будто жук на булавке.
— Ёпрст, — говорит Падла. Что он имеет в виду под этим невразумительным сочетанием букв — не знаю.
Может быть, то, что незваный гость — точная копия Чингиза?
Даже одет так же — спортивный костюм и кроссовки.
— Кто ты? — Чингиз реагирует на появление двойника очень спокойно. Целится в него, но стрелять не спешит.
Лже-Чингиз морщится, берется за пылающее копье, резким рывком выдергивает из плеча. Кровь течет, как и положено. Коротко отвечает:
— Гость.
— Незваный, и с чужим лицом…
— Откуда ты знаешь, каково мое лицо, Чингиз? — Незнакомец криво улыбается. — Впрочем…
Он проводит ладонью по лицу и преображается. Рост делается ниже, плечи — шире, волосы исчезают с головы, зато появляются на груди. Из одежды остаются только старые мятые шорты.
— Неправда, я не такой урод! — восклицает Падла. Чингиз взмахивает рукой, и хакер замолкает.
— Кто ты? Чего ты хочешь? Как и зачем проник в мой дом?
— Отвечать по порядку? — Гость ничуть не чувствует себя смущенным. То, что нас пятеро, а он один — будто бы и не важно.
Учитывая, как легко он преодолел оружие Маньяка, — его самоуверенность оправданна.
— Да.
— Я тот, кого зовут Темным Дайвером.
— Опаньки! — говорит Падла. — Опять морду лица сменил?
Его двойник не реагирует, а продолжает:
— Я хочу вас предостеречь.
— Как ты вошел? — повторяет Чингиз.
— Очень просто. Я стал тобой, — насмешливая улыбка в награду. — Господа хакеры… кстати, привет Шурка. Как-то с этой суетой и не поздоровались…
Маньяк щурится, но молчит.
— Господа хакеры, уважаемый дайвер… — легкий кивок в мою сторону. — Мне кажется, вы делаете большую ошибку.
— А именно? — Чингиз остается невозмутимым.
— Наш маленький контракт, — Темный Дайвер смотрит на Падлу, — очевидно, расторгнут. Вы не смогли добыть файлы из «New boundaries». Я очень переживаю, что Роман погиб. Но больше нас ничего не связывает… и связывать не должно.
— Ты не прав, браток. — Падла отпускает Пата, который, похоже, чуть утратил агрессивность, и подходит к Темному Дайверу. — Файл-то мы добыли…
— Он у вас? — Двойник Падлы улыбается так широко, что играть нет смысла.
— Нет. Но скоро будет.
— Не будет. Вам его не достать. Никак.
— Достанем! — Падла жизнерадостно машет пустой бутылкой. — И передадим тебе. Все как условлено.
— Вы не понимаете. — Темный Дайвер очень натурально вздыхает. — Храм Дайвера-в-Глубине недостижим для человека, не обладающего способностями дайвера…
Он и впрямь все знает!
Я вдруг понимаю, что это — всерьез. Легкое оцепенение, наступившее после появления незнакомца, спадает.
Передо мной и впрямь стоит дайвер, не утративший своих способностей. Человек, который продолжает играть с глубиной по своим правилам!
Мы сходили с ума и глушили водку. Мы учились программировать и нанимались на подсобные работы. Мы решили, что наш век кончился.
А он продолжал идти по Диптауну, легко и беззаботно, играя с реальностью и вымыслом в старую-старую игру…
— Пусть даже вы пройдете «Лабиринт», — говорит Темный Дайвер. — Допустим. Тряхнете стариной, примете в команду десяток помешавшихся на играх тинэйджеров, протащите с собой вирусное оружие… Пройдете. Найдете вход в Храм. Что, думаете, дальше все просто?
Все молчат.
— Войти сможет лишь дайвер, — говорит незнакомец.
— У нас в команде есть дайвер, — вступает в разговор Маньяк. — Очнись. Мы пройдем «Лабиринт» и войдем в Храм. Или — он войдет.
Двойник Падлы смотрит на меня. И что-то меняется. Становится не по себе. Будто он видит меня насквозь.
— Леонид… бывший дайвер… — движение руки, взмах снизу-вверх, будто шторка прошла перед его лицом.
Я смотрю в собственные глаза.
— Он давно уже не дайвер, — говорит мой двойник. — Он списан с корабля. По состоянию здоровья. Дайвер с дип-психозом — смешно…
